Планы министерства до 2030 года
« НазадВолгоградские учёные и преподаватели вслед за своими коллегами из других
регионов пытаются осознать будущие изменения в сфере образования.
Какой будет школа через 15 лет, сегодня представить не сложно.
В начале марта в Москве завершил свою работу форум Агентства стратегических
инициатив и Школы управления Сколково. Конференция проходила в рамках
международной программы "Глобальное образование будущего - Global Education
Future (GEF)". Её участники назвали форум главным событием года в России в
сфере образования. Однако событие выпало из пристального внимания СМИ.
Почему, не известно. Более того, форум вообще не имел никакой информационной
поддержки, он отработал в полностью "закрытом" режиме.И это несмотря на то,
что в проекте принимали участие далеко не последние люди в российском
министерстве образования и науки.
Global Education Future, как сказано на официальном сайте программы,
“это международная платформа сотрудничества, объединяющая лидеров
глобального образования, инноваторов, основателей образовательных
стартапов, инвесторов в сфере образования, руководителей образовательных
учреждений и администраторов национального и наднационального уровней
для обсуждения и внедрения необходимых трансформаций традиционных форм
образовательных систем в образовательные экосистемы."
Инновационные тренды GEF, которые обсуждались на форуме в рамках
программы «Образование-2030», несут поистине революционные изменения
в системе мирового и российского образования.
Напомним, что в октябре 2013 года на заседании Государственной Думы
Д.В. Ливанов подтвердил участие министерства образования и науки в
форсайт-проекте «Образование-2030», наряду с такими организациями,
как Ассоциация детских товаров, Московская школа управления Сколково
и Агентство стратегических инициатив.
На форуме была принята "Карта образования будущего", в которой
обозначены образовательные тренды на ближайшие 15 лет,
рекомендованные к внедрению, в том числе и в сфере российского
образования. Некоторые из них поражают не только рядового
учителя или школьного методиста:
- использование в образовании современных лекарств - ноотропных
медицинских препаратов и других способов улучшения когнитивных
способностей ученика;
- объединение детей и взрослых в игровые сети, достижения и успехи
в компьютерных играх становятся элементом образования и предметом
оценки способностей;
- учебник перестает быть чем-то статичным. На первом этапе - это живой
учебник с постоянно обновляемым и адекватным данному моменту
содержанием, на втором - «алмазный букварь»: учебник со встроенным
искусственным интеллектом, который является персональным тьютером,
отвечающим индивидуальным требованиям учащегося;
- на период после 2019 года инноваторы от образования планируют
триггерную точку перехода - к новому типу обучения детей, когда
даже электронные учебники детям уже не понадобятся;
- введение программ развивающей беременности, когда ребенок получает
навыки и знания еще в утробе;
- обязательная образовательная диспансеризация, то есть
регулярная онлайн психофизическая диагностика для подбора
индивидуальной образовательной траектории;
- особо перспективные и талантливые ученики будут рассматриваться
как объект инвестирования, заодно появится новый финансовый
инструмент - "человеческие фьючерсы";
- использование нанотехнологий для имплантации гаджетов и технических
устройств в отдельные части тела человека для повышения его
образовательных способностей;
- цифровое моделирование ценностей и морально-этических принципов
людей и рациональное конструирование этики на основе виртуальных
онлайн игр;
- социальное принудительное перевоспитание в виртуальных симуляторах
лиц, совершивших преступление;
- Т9-зация и новые дислексанты, которые исключат необходимость
владения навыками письма и точной формулировки мысли
вследствие использования рекомендательных систем и систем автоподбора слов.
Многие слова из вышеприведенных формулировок не всем понятны.
Но даже если убрать узкоспециальные термины, общее впечатление
о будущем образования не меняется.
По мнению кандидата филологических наук, доцента ВолГУ Сергея
Калашникова, внедрение таких образовательных стандартов
означает превращение образования в бизнес-проект длиной во
всю человеческую жизнь, предполагает переформатирование
человека в биологического робота с высоко развитыми
практическими навыками, запрограммированными кодами
поведения, интегрированного с помощью специальных технологий
в глобальную электронно-цифровую систему.
"Участие представителей министерства образования и науки в этом
проекте, мягко говоря, настораживает, - комментирует "Блокноту
Волгоград" волгоградский учёный и преподаватель. - "Система
национального образования в России фактически отмирает и в
целом идет к тому, что к 2030-ому году планируется искусственно
создавать детей с купленным заранее и запатентованным набором
генов с талантами и способностями. В этих условиях создание
Общества русской словесности — некая адекватная симметричная
мера по сохранению русской культуры и традиционной системы
образования. И РПЦ, и русская классическая литература выступают
здесь главными институтами сохранения национальной идентичности.
И если говорить о так обсуждаемой сейчас теме про изъятие трёх
рассказов из школьной программы по литературе, то вот это как раз
тот широкий контекст, внутри которого, на мой взгляд, и следует
рассматривать информационный повод, связанный с произведениями
Чехова, Бунина и Куприна. Частное мнение одного из участников
комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства еще
не является официально признанной позицией Общества русской
словесности или всей Русской православной церкви. Зла в нем
гораздо меньше, чем в той системе образования, которая нам
навязывается министерством, тем более что высказываться это
мнение могло в дискуссионном порядке".
В любом случае, вопрос об изменениях в школьной программе по литературе должен рассматриваться в экспертных советах, а утверждаться министерством образования и науки. Не беда, если отдельные рассказы Чехова, Бунина и Куприна будут вынесены на самостоятельное изучение или перенесены из программы девятого класса в программу одиннадцатого. Беда в том, что намеренно раздувается конфронтация между русской литературой и Русской православной церковью по этим вопросам, и эта конфронтация может быть использована в чьих-то третьих интересах — и тогда школьная программа по литературе через 2-3 десятилетия, совершенно незаметно для нас, лишится романов И. Тургенева, Л. Толстого и Ф. Достоевского. Но какое это будет иметь значение, если уже через 10 лет в школах будут сидеть не ученики, а «субъекты» с заранее встроенной системой знаний.